После публикации интервью RusCable.Ru с экспертом инкогнито “Отказ от LME, судьба крупных холдингов и общая неэффективность кабельных производств” в адрес редакции стали поступать вопросы и комментарии от представителей кабельного рынка. Кто-то критиковал материал за излишнее нагнетание ситуации, другие соглашались с тем, что эффективность российского кабельного бизнеса, мягко говоря, оставляет желать лучшего, а все проблемы из-за привязки цен на металлы к LME. Получив несколько десятков развернутых комментариев от представителей индустрии, стало понятно, что второе мнение по вопросам интервью просто необходимо.
Руководитель медиахолдинга “РусКабель” Александр Гусев взял интервью у генерального директора кабельного холдинга УНКОМТЕХ, Игоря Степановича Шайноги, чтобы узнать отношение к вопросам оценки эффективности кабельного бизнеса, а главное, посмотреть на ситуацию в историческом контексте. Затронув тему эффективности и влияния цен, разговор перешел в русло аналитики, которая позволит лучше понять исторические процессы, происходящие на рынке.
Игорь Степанович, добрый день! Тема оценки эффективности кабельного бизнеса по-настоящему заинтересовала кабельное сообщество. Есть мнение, что наши предприятия неконкурентоспособны, а объединение в холдинги в долгосрочной перспективе не сделает рынок лучше. Как Вы лично оцениваете уровень эффективности именно в этой сфере?
Эффективность кабельного производства, как и любого другого сектора, действительно сложно оценить однозначно. В моем представлении эффективность определяется, прежде всего, выработкой на человека, что означает, сколько продукции производится в расчете на одного работника. Примерно два десятка лет назад, когда я общался с вице-президентом Nexans, он мне объяснил, что в международной практике показатели выработки на человека варьируются, например, в крепких западных компаниях выручка на человека может составлять 400 тысяч долларов на человека в год, в Японии показатели еще больше — 600 тысяч долларов.
К сожалению, российские предприятия часто показывают гораздо более скромные результаты. Например, наши предприятия, работающие с медью и алюминием, могут в среднем показывать лишь 100-200 тысяч долларов на человека в год. Это связано с особенностями технологии, оборудования и управления.
А каковы, на ваш взгляд, главные причины столь значительной разницы в показателях эффективности между российскими и западными заводами?
Причины можно разделить на несколько категорий. Во-первых, в мире используют намного меньше алюминия, чем в России. Например, в Японии практически не применяют алюминий в кабельных конструкциях, практически вся их кабельная промышленность основана на меди. Продуктивность на алюминии всегда будет ниже, поскольку для достижения сопоставимых показателей по производительности труда придется затратить в три раза больше усилий.
Во-вторых, есть еще один важный аспект — управленческие особенности и особенности ведения учета. Западные компании обладают централизованной бухгалтерской системой, направленной на капитализацию. В России, к сожалению, акцент делается на соблюдение налоговых требований, что накладывает свои ограничения на бизнес-процессы. Получается, что на крупном европейском заводе может быть всего 1-2 бухгалтера и 2 управленца. У нас же штаты заводов сильно раздуты. Нам требуются целые отделы бухгалтеров, экономистов, чтобы вести учет.
Третье это аутсорсинг. У нас каждый завод относительно автономен. На каждом предприятии есть и энергетики и механики и ремонтные службы и клининг. В Европе и мире эти функции часто выносят на аутсорсинг. Я знаю предприятия, которые тоже старались вынести ремонт на аутсорсинг — получилось плохо. Очень долгая скорость реакции. Можно месяц ждать пока приедет сервис-инженер и запчасти. В Европе, конечно, проще. На местных предприятиях вызывают сервис-инженеров от производителей оборудования. Там максимальное расстояние — это 1000 км. Все под рукой. Можно вызвать инженера и из Майлеффера и из Розендаль. В России такого сервиса с оборудованием нет, поэтому на каждом заводе свои ремонтные службы.
Именно поэтому нельзя сравнивать в лоб наши кабельные заводы и европейские. Такое сравнение будет некорректным. Нужно учитывать множество других параметров. Мы пытались выстроить модель и универсальную систему оценки эффективности, которая позволяла бы оценить российские предприятия в сравнении с европейскими. Пока такой универсальной модели у нас нет. Но можно привести пример, что российский завод Prysmian пару лет назад был признан на уровне мирового холдинга самым эффективным предприятием. Поэтому нельзя говорить, что российские кабельщики неэффективные. Это ошибочное мнение.
Получается, что неэффективность возникает из-за особенностей законодательства и приоритетов государства?
Государственное регулирование, безусловно, значительно влияет на уровень эффективности бизнеса. В России предстоит решить проблему внедрения более современного подхода к бухгалтерскому учету. У нас же часто возникают ситуации, когда налоговая отчетность диктует свои правила, и вроде бы бумажные показатели могут выглядеть неплохо, но реальная эффективность остается на низком уровне.
Кроме бухгалтеров где еще у нас еще возникают затраты на предприятиях, которых нет у европейских компаний?
У нас огромные службы безопасности на заводах. Это не производительный труд, который влияет на общую эффективность, но это наша особенность, криминогенная обстановка у нас не самая хорошая.На западных заводах охраны сильно меньше, чем у нас. На большом предприятии охрана может состоять всего из 6 человек. Что касается России, то на большинстве заводов необходимо значительно больше охранников и систем защиты из-за риска воровства.
Мы иногда сталкиваемся с ситуациями, когда сотрудники пытаются унести даже небольшие количества меди, например в пакете от молока. И тут экономика очень простая. За один такой пакет молока с медной катанкой, если его сдать в пункт приема, то можно купить бутылку водки. Эти случаи повсеместны и не только в кабельной отрасли. В целом на российских предприятиях воруют по-мелочи. Воруют и в магазинах. Везде воруют. Поэтому российские заводы вынуждены тратить большие ресурсы на охрану, ставить заборы, камеры, иметь достаточно много людей. Это неэффективно.
Получается, что опять мы говорим о неэффективности российского кабельного бизнеса. У нас и алюминий и много лишних людей. Тогда почему весь наш рынок не завалил импорт? Границы-то с Китаем, Турцией вполне открыты. Как получается, что внутренний рынок кабеля за редкими исключениями остается нашим? Как мы выдерживаем конкуренцию с эффективными предприятиями?
Никто не говорил, что мы неэффективны. У нас есть свои особенности, но если бы наш кабельный бизнес по-настоящему был бы неэффективным, то у нас был не было столько отечественных предприятий. Все бы завалил импорт. Например, недавно встречались с представителями ZTТ и они открыто сказали, что не могут с нами по цене и качеству специализированных проводов конкурировать даже в соседнем Казахстане.
Получается, что российские кабельные заводы вполне конкурентны?
Конечно, мы конкурентны. Мы умеем производить кабель, у нас есть технологии, производственные мощности, опыт, собственные разработки. Почти по всем номенклатурным группам российские кабельщики на мировом уровне. Да, есть ниши в которых мы проигрываем. Это, например, подводные кабели. Но мы там не представлены только потому, что наши заказчики, например, Россети, не готовы обозначить потребность в этом кабеле. Если будет понятная потребность у рынка, то будет смысл инвестировать в производство и этой номенклатуры. Она точно будет не хуже, чем импортная. Просто спроса на нее нет. До недавнего времени мы сильно проигрывали в витой паре. Очень было много импортного кабеля. Сейчас же ситуация выправляется, заводы видят спрос, инвестируют в оборудование, наращивают мощности по производству LAN-кабеля. Недавно даже новый завод в Троицке (ITK) был открыт. На развитие этой номенклатуры, думаю, в большей степени повлияли налоги. Просто раньше умели при импорте кабеля делать оптимизацию по НДС, а сейчас все четко. Единственное в чем мы проигрываем — это оптическое волокно. Пока у нас нет своего производства волокна – так и будем возить. То, что есть инициативы в Саранске — это хорошо, но мы понимаем, что уровень и масштаб не тот. Поэтому оптику как таскали, так и будем, видимо, еще долго таскать.
Если у нас все неплохо, то почему не развивается экспорт? Что мешает нам массово продавать кабель в другие страны?
А сначала ты попробуй, так сказать, в Китай что-нибудь поставить. Ни в Китай, ни в Европу нельзя просто прийти и продать что-то исключительно ценой. Везде действуют свои ограничения, официальные или нет. Французы не будут покупать немецкий кабель. Каждый защищает свой рынок. Единственные, кто сшитый полиэтилен и 110 кВ кабель на Европу поставляли были Энергокомплект. Но объемы были небольшие. Основные объемы все равно будут отдаваться своим поставщикам.
А что Вы думаете по поводу популярной идеи отвязки от LME? Как это отразится на кабельном бизнесе?
Я отвечу немного иносказательно. Вы знаете, что все мировые производители меди и алюминия так или иначе избавились от кабельных активов? Когда ключевым показателем эффективности предприятия является капитализация, то кабельные предприятия будут только портить всю картину. Конечно все понимают, что на металле маржа сильно выше, чем в кабельном бизнесе. Максимум, что бывает у кабельных заводов — это свое производство катанки. Например у Фуджикуры в Японии есть производство катанки. Но добыча и производство меди – совершенно другой бизнес. Конечно добывать недра земли более интересный бизнес, чем делать кабель.
На самом деле не так важно будет ли LME или какой-то другой маркер цены на металлы. Для того, чтобы развивать кабельное производство можно и другие механизмы применять, например, вывозные пошлины и их отправлять на субсидирование кабельной отрасли или в энергетику, которая уже будет обеспечивать спрос у кабельщиков. Схем можно предложить много, но все они рано или поздно потребуют наличия конкретного ориентира цены.
Получается, что для кабельщиков не имеет большого значения система ценообразования. А сами цены на металл? Есть мнение, что в ближайшие годы нас может ждать резкое падение мировых цен и медь может опуститься до уровня 6000 $ за тонну. Как это отразится на кабельном бизнесе?
Есть такая шутка, что цена на нефть она от Бога. Вот и я добавлю, что цена на медь она тоже от Бога. Вообще на все, что торгуется на мировом рынке, цены непредсказуемые. Конечно, можно сделать иллюзию стабильности. У нас есть, например Центробанк, он может сейчас любую ставку, любой курс доллара нарисовать. Мы понимаем к чему это может привести, если это делать не контролируемо. Но такая реальность. Мы в ней живем и работаем. А мировые цены могут зависеть от такого количества параметров, что действительно лучше считать, что цены от Бога. Война, эпидемия, что угодно может произойти где угодно в мире и это повлияет на цены.
Но, тем не менее, если, допустим, случится сценарий резкого падения цен на медь, то это, конечно, негативно скажется на кабельном бизнесе. Кабельщикам будет очень больно, а дальше по кругу все пойдет. Все отрасли связаны между собой и эти взаимосвязи очень тонкие. Например, сейчас подняли ставку, отменили льготы на ипотеку, в результате практически полностью остановилось жилищное строительство и сейчас все кабельные заводы, которые делают кабель для строительства (building wire) очень серьезно попали. Государство оставило льготы только семьям, военным и все. Кабельщиков поставили на стоп. Это плохо, плохо, очень плохо. Но это поведение Правительства и ЦБ. Как я его могу обсуждать и влиять на это? Все эти игры со ставками это для кабельного бизнеса разные черные, белые, сизые лебеди, которые летят и садятся на голову кабельщика. Ничего с этим не сделать. Просто брать и работать в реалиях без фантазий.
А возможно ли повторение кризисного сценария 2008-2009 когда, когда цены на медь резко пойдут вниз и дилеры и заводы, которые имеют большие склады и запасы резко все потеряют?
Скорее может случиться по сценарию 2014 года. Тогда произошло обрушение кабельного рынка из-за курса доллара, а не LME. Ввели санкции против России, импорт практически полностью остановился и курс доллара резко упал. И у дилеров оказалось очень много кабеля на складах. Именно тогда они начали всякие антикоррупционные хартии подписывать и делать все, чтобы вернуть дорогой кабель производителям. Но, очевидно, никто из заводов не хотел принимать возврат дорого кабеля. Зачем? Это были риски дилеров, они эти риски и понесли. Тогда помню и возникла концепция “вернуть кабель производителям через качество”. Но что из этого получилось мы сейчас можем наблюдать.
Вернуть кабель заводам вместе с убытками?
Да, безусловно. Надо понимать, что возврат кабеля на заводы в таком объеме — это катастрофа. Кабельщики понимали, что это практически смерть для их бизнеса. В тот момент было бы проще вообще отказаться от работы с дилером, чем принять возврат. Было выгоднее даже временно распустить людей и думать о будущем, чем возвращать кабель по тем ценам.
Но ведь в дилерских договорах прописан возврат продукции?
Да, я думаю, что в договорах это действительно было прописано. Но, как это часто бывает в России, суровые законы существуют, но их выполнение – это совсем другая история. Все так и думают: “Пока я зарабатываю, будут проблемы – буду решать по мере их поступления”. Никто не думает о будущем.
А как вы думаете, как будет развиваться ситуация на рынке и ждать ли нам падения рубля?
Рыночную ситуацию и курс предсказать сложно, но когда курс рубля резко падает, то производителям становится сложнее. Цена на медь поднимается, а у дилеров остается дешевый кабель. Они, конечно, счастливы, пока цена на медь растет. Но в итоге кабель на складах заканчивается, а новые поставки становятся уже дорогими. Продажи останавливаются, так как у крупных потребителей бюджеты были спланированы исходя из других цен. Рынок останавливается для всех. И для заводов и для дилеров. Крупные проекты не так просто пересчитать на новые цены. В таких случаях происходит временное затишье на рынке. Все ждут, пока ситуация стабилизируется. Это может выглядеть интересно, когда у производителей появляется инфляционный навес. Но после того, как потребитель привыкает к новым ценам, начинают новые продажи.
Кризисы бывают ведь не только в России. Как рынки в других странах реагируют на подобные ситуации?
В кризис выиграют те, у кого сильные валюты: доллар, евро, фунт. У кого рубль – те, конечно, окажутся в сложной ситуации. В условиях нестабильности местные производители начинают терять. Я считаю, что кризисные ситуации требуют от производителей адаптироваться и искать новые пути, чтобы выживать.
В конечном итоге, несмотря на существующие проблемы, я верю, что наш кабельный бизнес сможет адаптироваться и развиваться в современных условиях.
Спасибо Вам разговор. Надеюсь, что наше интервью окажется полезным для всех, кто интересуется состоянием и будущим кабельной отрасли в России.
